Кинжал с красной лилией - Страница 89

К оглавлению

89

С этими словами Мария д'Антраг поцеловала Лоренцу в лоб, ласково погладила ее по голове в знак ободрения и оставила наедине со своими мыслями.

Часть третья
Гроза над Лувром

Глава 11
Оскорбление

По зрелом размышлении Генрих решил, что дело Лоренцы, деликатное со многих точек зрения, лучше слушать не в стенах Лувра. Слишком уж много задует сквозняков и столкнется подводных течений. И он попросил у своего друга де Сюлли предоставить ему помещение для встречи в Арсенале. Де Сюлли не только возглавлял артиллерию, не только исполнял должность министра финансов, но был к тому же главным посредником и примирителем в королевском семействе и эти свои обязанности исполнял едва ли не чаще других.

Арсенал был для де Сюлли и командным пунктом, и домом родным. Этот маленький дворец, расположенный неподалеку от Бастилии, был отреставрирован Генрихом в 1594 году и теперь выполнял функции несгораемого шкафа Франции. От Сены его отделяла чудесная аллея вязов, его окружал восхитительный сад, и в хорошую погоду королевская чета любила устраивать там пиршества. Иной раз случалось, что королева просила предоставить ей в этом дворце Большой зал, чтобы устроить в нем спектакль. Балеты она обожала и в дворцовых представлениях обычно исполняла главную роль...

Природа не наделила Максимильена де Бетюн, маркиза де Рони и герцога де Сюлли элегантной внешностью, столь необходимой для дипломатов. Он был толст, к своим сорока шести годам совершенно облысел, зато носил густую длинную бороду, глаза у него были голубые и холодные, а характер отвратительный, но работать он мог круглосуточно, и благодаря его трудам разоренная религиозными войнами Франция стала процветающей страной. Вне сферы его влияния оставались лишь вопросы внешней политики, которыми ведал ненавидимый им герцог де Вилеруа. Де Сюлли считал это своим временным недосмотром и надеялся в один прекрасный день его исправить.

С двенадцати лет он подружился с Генрихом, и дружба их оставалась нерушимой. Время от времени они ругались и ссорились, но все бури и испытания прошли вместе.

В красивую гостиную, располагавшуюся рядом с кабинетом герцога де Сюлли, слуга ввел дам д'Антраг, дочь и мать, которые сопровождали донну Лоренцу. Лоренца на этот раз была в черном бархатном платье, отделанном черным мехом, лицо ее скрывала черная вуаль, прикрепленная булавками к уложенным короной золотым волосам. При необходимости вуаль можно было легко откинуть. Лоренца была бледна, но не дрожала. Все три дамы заняли места, которые им были указаны, по правую руку от кресел, приготовленных для Их Величеств. По левую сторону стояло множество стульев. В камине горел огонь.

Де Сюлли вошел в гостиную сразу же вслед за дамами с обычным для него высокомерным видом. Мать д'Антраг он приветствовал с некоторой теплотой, зато дочь обдал ледяным холодом. Ей он был обязан множеством бессонных ночей, проведенных в поисках убедительных доводов, которые могли бы склеивать опять и опять разбиваемое ею вдребезги королевское супружество. Лоренцу он видел впервые, потому что не был в день ее представления королевскому двору в Фонтенбло, и удостоил девушку подобием улыбки.

— В самом деле, — вынес он свое суждение после того, как внимательно на нее посмотрел.

Мадам де Верней уже приоткрыла рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но тут в гостиную вошли Жан д'Омон и Жак Санген в сопровождении судей, а вместе с ними Тома де Курси и Антуан де Сарранс, но уже не в качестве узников, хотя лица их явно побледнели после пребывания в камерах Шатле. Взгляды обоих юношей сразу же обратились в сторону Лоренцы, но если Тома послал ей радостную улыбку, то Антуан удостоил мрачной злобой, от которой Лоренца хоть и вздрогнула, но почувствовала, что в ней воспрянул боевой дух. К сожалению, оказалось, что молодой де Сарранс был ничем не лучше своего отца! Тот же ужасный характер и та же жестокость, недаром он по-прежнему желает ей смерти... Только Господь Бог знает, что бы с ней сталось, попади она в руки этого красавца!

Появление королевской четы отвлекло ее внимание от Антуана. Все присутствующие склонились в низком поклоне.

— Ваш покорный слуга, господа! — в ответ поприветствовал всех король с присущей ему веселой живостью. — Мадам, целую ваши ручки. Дорогой де Сюлли, спасибо тебе, что приютил нас и дал возможность разобраться наконец с событиями, тем более печальными, что ожидалась от них одна только радость.

— Хорошенькая радость, — язвительно заметила мадам де Верней. — Невинная дева семнадцати лет вступает в брак с грубым варваром, который годится ей в дедушки!

Королева, занятая размещением в кресле своего обширного наряда из коричневого бархата, расшитого золотом, жемчугом и отделанного мехом куницы, обратила в сторону мадам де Верней ядовитый взгляд:

— А эта-то что здесь делает?

Генрих улыбнулся своей любовнице и ласково похлопал по пухлой ручке жены.

— Будьте попокладистей, дорогая, и постарайтесь выказать хоть немного любезности. Мадам д'Антраг и ее дочь пожелали прийти сюда, чтобы дать свидетельские показания относительно той драмы, которая так занимает наше внимание.

Но Мария с энергией, противоречащей благовоспитанности, громко воскликнула:

— Они сыграли свою роль в этой мерзкой истории? Ничуть не удивляюсь!

— Важную роль! — сурово подчеркнул Его Величество. — Что делает им честь, потому что речь идет о милосердии.

— Милосердная Верней? Это что-то новенькое, и я хотела бы знать...

89