Кинжал с красной лилией - Страница 30

По Франции доктор, несмотря на ломоту в костях, путешествовал верхом, что помогло ему держаться на значительном расстоянии от стихийного бедствия по имени Гонория, изводившего его во время плавания. В Фонтенбло он занимался сбором гербария, уходил в лес с рассветом и возвращался к ночи, правда, собирал при этом больше грибы, чем лекарственные травы. Но в особняке ему некуда было спрятаться...

Поднявшись в кабинет посла, доктор оглядел лежащую на полу «страдалицу» и воздел глаза к потолку. Потом осведомился у сьера Филиппо, не сомневаясь, что будет услышан не только им:

— И долго у нас пробудут эти дамы?

— До дня свадьбы... Если только их не поселят в Лувре, что было бы вполне естественно. Но когда мы представлялись королеве, у меня не возникло ощущения, что она жаждет видеть донну Лоренцу в своей свите. Ее Величество не блещет умом, но в наблюдательности ей не откажешь, она сразу заметила, какими глазами смотрел ее супруг на гостью из Флоренции. Надеюсь, ты не оставишь ее у меня в кабинете, чтобы я спотыкался и падал? — осведомился сьер Филиппо, указывая на бесформенную тушу на ковре.

Валериано Кампо ответил на вопрос, вызвав двух слуг покрепче, которые отнесли донну Гонорию в постель. В спальне доктор, не потрудившись даже освободить толстуху от тугого платья, звонко отшлепал ее по щекам и сунул под нос ароматическую соль. Эффект был сногсшибателен. Страдалица мгновенно села, словно внутри у нее сработала пружина. Со всей силы она закатила доктору ответную оплеуху.

— Кто тебя научил, деревенщина, так ухаживать за благородными дамами? Ты не врач, а тупой осел!

— А мне показалось, что я применил волшебное средство, — ответил доктор, едва заметно усмехаясь. — Вы, я вижу, пришли в себя, и я позволю себе удалиться.

— И речи быть не может! Мне нужна ваша помощь!

— Теперь вам может помочь только камеристка. Но если вам снова станет плохо, мое лекарство опять не придется вам по душе.

— Что за лекарство?

— Кувшин холодной воды, который опрокидывается на голову. Впрочем, я советую вам выпить перед сном липового чаю.

У дверей доктор столкнулся с Ноной, которая пыталась проскользнуть мимо него незамеченной, но он остановил ее и сунул в руку маленькую коробочку.

— В липовый отвар положите две гранулы этого лекарства. Ваша госпожа прекрасно выспится... Как, впрочем, и вы. И все остальные в доме тоже.

Забавное происшествие не ускользнуло от внимания Лоренцы, но она поостереглась в него вмешиваться. Чудачества тетушки ее ничуть не забавляли, если только можно назвать эти выходки чудачествами. Пока Бибиена рылась в сундуке, ища платье, которое Лоренца могла бы надеть на ужин, девушка смотрела в окно на маленький садик, освещенный половинкой луны, и грустила. Сад терял листья, а она иллюзии. Когда она встретила взгляд Антуана и поняла, что он готов кинуться ей навстречу, будущее показалось ей совсем не безнадежным, но тут же все превратилось в зловещий фарс.

Здесь, под кровом посольского дома, она чувствовала себя почти в родной Флоренции, что придавало ей уверенности, но очень скоро все переменится. Вместо мужественного красавца, который мог бы стереть у нее из памяти милого Витторио, ее отдадут, лишив всех богатств, потому что она вдобавок должна еще и заплатить за свой брак, старику, который не сводил с нее похотливого взгляда... Сколько же времени у нее до свадьбы? Два дня? Или три? А может, немного больше, потому что королеве наверняка понадобится несколько дней, чтобы обустроиться в Париже. Но уж не больше недели, это точно. Нет никаких сомнений, что старому чудовищу не терпится получить обещанную плату за услуги, он жаждет запустить руки в золото Даванцатти и заполучить — да как он смеет! — ее в свою постель.

— Никогда! — стиснув зубы, поклялась Лоренца. — Никогда он ко мне не прикоснется! Лучше уж я...

Но что она может сделать? Умереть? Ее молодость и жажда жизни вовсе не хотели смерти. Убить? Убийство привело бы ее на эшафот, и смерть стала бы только более страшной...

В столовой за столом с гостеприимным хозяином она сидела одна, — Гонория потребовала, чтобы до прописанного ей липового чая ей принесли ужин в спальню. Джованетти из-за позднего часа распорядился принести все, что можно, из соседней харчевни, но Лоренца едва прикасалась к поданным блюдам. За столом все сидела молча, и послу не составило большого труда догадаться, почему. Когда подали десерт, состоявший из сливового компота и печенья, он взмахом руки отослал слугу, посмотрел на свою юную гостью, вздохнул и взял хорошенькую белую ручку, бессильно лежащую на скатерти.

— Вы приводите меня в отчаяние, дитя мое, — сказал он с удивительной нежностью. — Может ли что-то развеять мрачные тучи на вашем челе?

Лоренца быстро взглянула на него исподлобья.

— Зачем задавать вопрос, ответ на который вы прекрасно знаете? Избавьте меня от бесчеловечного союза, и тучи рассеются.

— Если бы я только знал, как за это взяться! Но и я вместе с вами оказался в ловушке.

— С той только разницей, что не вам платить по счетам. А я-то думала, что дипломат может разрешить все проблемы на свете!

— Как бы это было прекрасно! Но мы простые смертные, мадонна, и возможности наши ограничены.

— Не могли бы вы, по крайней мере, выиграть хоть немного времени? С тем, чтобы сообщить о происходящем герцогу Фердинандо? Брак, на который я дала согласие, сильно отличается от того, который меня ждет. Вы это знаете, и он тоже должен знать об этом! Пошлите ему курьера, черт возьми! — добавила в сердцах Лоренца.